Материалы Международного совещания [211..220]
О географической изменчивости и внутривидовой системе восточно-азиатской лесной мыши Apodemus peninsulae (Muridae, Rodentia)
Малыгин В.М., Пальцын М.Ю.
Биологический ф-т Московского государственного университета
119899 Москва, МГУ Воробьевы горы, Биологический ф-т vmalygin@mail.ru
По собственным и литературным данным проведен сравнительный анализ морфологической и кариотипической изменчивости A. peninsulae на большей части ее ареала. Для морфометрического исследования собраны данные по экстерьерам и черепам 303 взрослых особей из 13 районов, а для изучения неметрических краниальных признаков – по 376 черепам молодых и взрослых особей из 11 районов. Исследованы кариотипы 32 особей с Алтая и Монголии. Всего с разной полнотой собран материал по 14 географическим популяциям A. peninsulae в России, Монголии и Кореи.
Сравнительный анализ географической изменчивости 3-х экстерьерных и 7-ми краниометрических признаков позволил выделить 4 группы популяций A. peninsulae: сибирскую, дальневосточную, сахалинскую и корейскую. Проанализирована вариация 34-х фенов 7-ми краниальных признаков (форма медиального участка затылочно-теменного, медиального и латерального участков лобно-теменного и назо-фронтального швов, положение каудальных выростов предчелюстных костей по отношению к последнему шву, строение мезопротокона первего верхнего моляра). С учетом частоты встреч каждой вариации этих признаков в выборке, разнообразия и сходства фенофондов этих выборок выделены 5 фенетических групп популяций: прибайкальская, забайкальская, монгольская, сахалинская и корейская. Проанализировав изменчивость кариотипов по числу, величине и морфологии B-хромосом, выделены 3 группы популяций: сибирская, дальневосточная и сахалинская. Сопоставление современного ареала A. peninsulae с данными по распространению хвойных и хвойно-широколиственных лесов в плейстоцене и голоцене позволило предположить существование не менее 4-х рефугиумов этого вида во время максимального развития последнего оледенения: прибайкальского, забайкальского, монгольского и корейского. На основании комплексного анализа предложено рассматривать в пределах России, Монголии и Корей 5 внутривидовых форм (подвидов): A. p. nigritalus, A. p. praetor, A. p. giliacus, A. p. peninsulae и на стадии становления подвид из Северной Монголии.
Диагностика бледнохвостого Spermophilus pallidicauda и краснощекого S. erythrogenys сусликов (Sciuridae, Rodentia)
Малыгин В.М., Раднаев Ж. Э.
Биологический ф-т Московского государственного университета
119899 Москва, МГУ Воробьевы горы, Биологический ф-т vmalygin@mail.ru
В таксономических сводках бледнохвостого суслика рассматривают как самый восточный подвид краснощекого. Основной ареал этого подвида вытянут в широтном направлении Северной Гоби и находится в сухостепных и полупустынных районах Монголии. Однако кариотипическое отличие бледнохвостого суслика (2n=34; NF=68) от краснощекого (2n=36; NF=72) дает основание восстановить его видовой статус. Учитывая поло-возрастной состав и географическую изменчивость, мы рассмотрели окраску, 4 экстерьерных промера, 10 качественных и 16 количественных признаков у 350 экземпляров из 87 пунктов, сгруппированных в 6 географических выборок (Монголия, Казахстан, Китай, Алтай, Новосибирская и Омская области). Кариотипически датированные особи служили эталонами для поиска диагностически значимых морфологических признаков. С помощью линейного дискриминантного анализа обработали 9 качественных признаков и установили, что половой диморфизм по ним выражен очень слабо и только 2 признака подвержены возрастной изменчивости . Наиболее значимыми для диагностики бледнохвостого суслика оказались особенности кариотипа, окраска хвоста и 6 качественных краниальных признаков (форма и глубина вырезки между венечным и сочленовым отростками нижней челюсти, наличие высокого бугорка на переднем крае ее массетерной площадки, форма назо-фронтального шва, положение краниальных концов премаксиллярных костей по отношению к нему, слабое развитие надглазничной вырезки и конфигурация крыловидных отростков небных костей). По этим признакам суслики из Монголии (S. pallidicauda, 51 экз. отловлен в 29 пунктах) отличаются от особей (299 экз. - в 58 пунктах) из остальных 5-ти выборок, принадлежащих к S. erythrogenys.
Двойни у сивуча Eumetopias jubatus
Мамаев Е.Г.
Вятская государственная сельскохозяйственная академия
610017, Россия, г. Киров, Октябрьский проспект, 133. emamaev@lionsea.kirov.ru
Материал собирали на Юго-Восточном лежбище о. Медного в 1995-2001 гг. Наблюдения за размножением сивучей проводили с июня по август, т. о., наблюдения охватывали весь репродуктивный период жизни вида. Всего было проведено 5650 часов прямых наблюдений. За период наблюдений было отмечено 5 случаев выкармливания самками сивучей двух щенков одновременно. Ни один из этих случаев не являлся истинной двойней. Факты рождения двоен нами не отмечались. Все случаи выкармливания самками двух щенков одновременно отмечали, начиная с середины июня, то есть в самый разгар периода щенения. Максимальная продолжительность наблюдения за выкармливанием самкой двух щенков – 13 дней, средняя – 5,6 дня. Т. о., продолжительность существования таких сложных семей весьма незначительна. В двух случаях мы наблюдали процесс образования таких сложных семейных групп. В одном случае самка, готовящаяся к родам, отняла только что родившегося щенка у своей соседки. Вскоре она родила сама, и в результате у нее оказалось два щенка, которых она выкармливала в течение 3 дней. После этого один из щенков (ее родной) был брошен ею и усыновлен самкой, оставшейся без щенка. В другом случае самка, у которой уже был свой собственный щенок, отняла щенка у только что родившей самки и выкармливала обоих детенышей два дня. В конце концов, между самками произошел аналогичный обмен щенками, и каждая воспитывала не своего родного детеныша. Еще в одном случае мы не наблюдали непосредственно за образованием двойни, но, судя по ряду деталей, можно предполагать, что процесс формирования был таким же. Во всех случаях самки, отнимавшие щенков, были старше и более развитыми. Образование двоен происходило в период перед родами или в течение нескольких часов после родов. Ни одна из сложных семей не сохранялась сколько-нибудь длительное время, рано или поздно один из щенков оказывался брошенным. Можно предположить, что самки сивучей физиологически не способны воспитывать одновременно двух щенков, контролировать их поведение, переводить с места на место и т.д. У северного морского котика двойни также не сохранялись (Кузин, 1969). Однако самки сивучей, по-видимому, способны выкармливать двух разновозрастных детенышей. На лежбище обязательно присутствует некоторое количество самок, кормящих щенка и продолжающих подкармливать собственного годовалого детеныша. Лишь один раз за весь период наблюдений был зафиксирован случай кормления самкой годовалого и двухлетнего (по визуальным оценкам) детеныша одновременно. Это очень редкий случай сохранения привязанности между разновозрастными детенышами и матерью. Наши данные показывают, что не всегда наблюдаемые двойни у морских млекопитающих являются истинными. Возможность выживания обоих щенков минимальна.
Летние скопления каланов Enhydra lutris у южной оконечности о. Медного
Мамаев Е.Г., Челноков Ф.Г.
Вятская государственная сельскохозяйственная академия,
Камчатский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии
610017, Россия, г. Киров, Октябрьский проспект, 133. emamaev@lionsea.kirov.ru
Представлены предварительные результаты изучения формирования скопления каланов на южной оконечности о. Медного (Командорские острова) в период 1966-1983 и 1995-2002 гг. Здесь в летние месяцы каланы образуют скопления в районе Юго-Восточного лежбища северных морских котиков и сивучей. Скопления формируются в полях морской капусты на удалении до 200 м от берега и изредка на рифах. До 40-х гг. каланы преимущественно держались на севере острова, а с 50-х стали отдавать предпочтение южной оконечности (Мараков, 1963). В эти же годы на южной оконечности о. Медного стали регистрировать их большие скопления (Мараков, 1965). Во второй половине 60-х гг. максимальная численность каланов возле Юго-Восточного лежбища находилась в пределах 20-50 особей (Челноков, 1985). В 70-е гг. их численность превысила уже 200 особей, а в 1982 г. в районе лежбища была отмечена численность в 460 особей. В 90-е гг. численность каланов еще более возросла. Так, лишь в одном скоплении в 1997 г. держалось 622 калана. В 2000-2001 гг. каланы образовывали скопление численностью свыше 500 особей. Такие крупные скопления каланов существуют не долго и встречаются не чаще нескольких раз в течение всего лета. Средняя численность (по многолетним данным) каланов в скоплении находится в пределах 80-170 особей. Разовая повышенная численность животных может отмечаться в любой из летних месяцев. Чаще всего крупное скопление формируется при небольшом волнении моря, по нашим данным, не более 4 баллов и скорости ветра 0-3 м/с и в исключительных случаях – до 8 м/с. Крупные скопления каланов чаще регистрируются в утренние и вечерние часы, изредка – днем. В районе лежбища наиболее крупные скопления каланы образуют на рифах участка Чажного, где в 1998 и 2001 гг. их численность составила соответственно 300 и 314 особей. Последние 50 лет идет постепенное возрастание численности каланов, держащихся у южной оконечности о. Медного, и при этом возрастает их доля относительно общей численности животных, обитающих на острове. Летние скопления каланов у Юго-Восточного лежбища являются стабильными в территориальном отношении, т. к. они из года в год образуются в одних и тех же местах. Однако они являются временными, т. к. существуют непродолжительно. Летние скопления каланов являются следствием аффилиативного поведения и их формирование не обязательно приурочено к изменению погодных условий.
Виды-двойники обыкновенной полевки: первый опыт идентификации ископаемых остатков
Маркова Е.А., Бородин А.В.
Институт экологии растений и животных УрО РАН
620144, г.Екатеринбург, ул. 8 Марта, 202 E.Markova@ipae.uran.ru; bor@ipae.uran.ru
Вопрос о происхождении и эволюции видов-двойников из группы Microtus arvalis является дискуссионным и не может быть решен без привлечения палеонтологического материала. Метод диагностики М/1 современных M.arvalis, форма “obscurus” и M.rossiaemeridionalis Среднего и Южного Урала (Маркова, Бородин, Гилева, в печати) использован для изучения ископаемых остатков обыкновенных полевок и морфотипически близких форм из пещерных отложений голоценового возраста (Средний Урал, пещера Першинская-1, слой 3ав, возраст - 7380+150 лет (СОАН-3824)). Представлены предварительные результаты многомерного статистического анализа ископаемого материала с использованием современных животных в качестве обучающих групп. Идентификация ископаемых остатков обыкновенных полевок может быть осложнена присутствием в выборке видов со сходным размахом морфотипической изменчивости М/1 (M.agrestis, M.middendorffii). В связи с этим на первом этапе в анализ были включены признаки, рекомендованные А.Надаховским (Nadachowski, 1984) и Н.Г.Смирновым с соавторами (1997) для идентификации M.arvalis s.l. - M.agrestis – M.middendorffii. Это позволило добиться 100% точности диагноза в обучающих группах M.agrestis и M.middendorfii, а также повысить точность диагностики современных M.arvalis и M.rossiaemeridionalis до 92 и 89% соответственно. Анализ голоценового материала с использованием четырех обучающих групп позволил с достаточной степенью надежности выделить выборку видов-двойников. Результаты дискриминантного анализа показали, что в голоценовой выборке представлены оба вида; преобладают экземпляры, определимые как M.arvalis s.s. Данные факторного и кластерного анализов показывают, что внутривидовые различия голоценовых и современных выборок меньше, чем межвидовые.
Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ № 01-04-96408.
Агонистическое поведение джейрана в условиях Экоцентра "Джейран" (Узбекистан).
Мармазинская Н.В.
Самаркандский областной краеведческий музей, Зарафшанский заповедник
703000, Узбекистан, г. Самарканд, а/я 8 mardonov@online.ru
Агонистическое поведение в полувольной популяции джейрана описано по методике иерархического описания социального поведения (Панов, 1978). Зарегистрировано 21 кратковременное и 10 длительных взаимодействий между особями, участвующих в агонистическом поведении. Наиболее характерными поведенческими паттернами являются демонстрации угрозы, подчинения, доминирования, стычка, бодание оппонента, бой, преследование партнера с демонстрацией позы вытягивания. Существуют количественные и функциональные различия поведенческих паттернов, связанные с полом, возрастом, ориентированностью тел оппонентов по отношению друг к другу, типом активности, социальным статусом особей и ситуацией. Большинство поведенческих образцов регистрируются как у территориальных, так и у нетерриториальных самцов, однако частота и ситуации их выполнения различны. Угроза рогами чаще всего происходит среди нетерриториальных самцов. У нетерриториальных самцов большинство агрессивных демонстраций происходят при перемене активности, у территориальных - при образовании и защите территории. Самцы редко демонстрируют позу доминирования и угрозы самкам, эти демонстрации происходят между самцами, причем реципрокные демонстрации доминирования наблюдались только между равными по силе партнерами. Важное коммуникативное значение в поведении джейранов имеют хвост и околохвостовое зеркало, составляющие вместе динамическую визуальную схему, используемую животными при различных типах активности. Рисунок околохвостового зеркала зависит от позиции хвоста. В агонистических взаимодействиях с помощью околохвостового зеркала и хвоста газели демонстрируют подчинение, угрозу, доминирование и т.д. Сложная социальная организация не может быть возможной без агрессии, функцией которой является рассредоточение особей, половой отбор (Lorenz, 1967), координация и синхронизация групповой активности, установление и поддержание групповой организации (Walther, 1973, 1974).
К инвентаризации грызунов Туркменистана
Марочкина В.В., Маринина Л.С.
Амударьинский гос. заповедник
746127 Туркменистан, Лебапский велаят, г.Сейди, 1 мкр., д.21, кв.45.
seidi@ngotm.org, 744017 Туркменистан, г.Ашхабад, Мир 2/3, д.1, кв.99.
Обобщены результаты исследований грызунов Туркменистана. Благодаря применению кариологических методов выявлены новые виды и подвиды. Фауна грызунов Туркменистана в настоящее время насчитывает 44 вида (33 подвида), относящихся к 29 родам, 9 семействам. Значительные изменения в систематике произошли в семействах Cricetidae, Muridae, Dipodidae и Allactagidae. Получены новые данные по распространению Myomimus personatus, Allactodipus bobrinskii, Paradipus ctenodactylus, Jaculus blanfordi, Eremodipus lichtensteini, Calomyscus mystax, Ellobius fuscocapillus, E.talpinus, E.tancrei, Blanfordimys afghanus, B.bucharensis и Sylvaemus uralensis. Продолжается продвижение Nesokia indica, Myocastor coypus и Ondatra zibethicus вдоль каналов, коллекторов, озер в пустынную зону. Rattus norvegicus отмечена в Ашхабаде. Для подтверждения наличия Myoxus glis (1906) и Microtus kirgisorum (1950) требуются специальные исследования. Произошло сокращение площади местообитаний и численности Hystrix indica, Allactodipus bobrinskii, Jaculus blanfordi. В последнее издание Красной книги Туркменистана (1999) включены Myomimus personatus, Histrix indica, Allactodipus bobrinskii, Jaculus blanfordi, Calomyscus mystax, Meriones zarudnyi.
История формирования и современное состояние популяции бобра на территории Хоперского заповедника
Марченко Н.Ф.
Хоперский гос. природный заповедник
397418 Воронежская область, Новохоперский район, Варварино
На территории, вошедшей позднее в состав Хоперского заповедника, бобры, как и по всей Воронежской губернии, были истреблены к концу XVII в. В заповедник бобры завозились дважды. Первая партия в количестве 7 зверей привезена 6 августа 1937 г. и вторая - 6 июля и 6 августа из Воронежского заповедника. Точных сведений о количестве и половозрастном составе всех выпущенных бобров не сохранилось. Направление первоначального расселения по территории, очевидно, было случайным, т.к. территория была им незнакома, и определялось лишь удобством передвижения - наличием ериков, протоков, особенностей рельефа. Расстояние, на которое расселялись бобры, сильно варьировало даже в течение одного года. Бобры заселяли пойменные озера заповедника, а также отмечены выселения зверей за его пределы в радиусе до 40 км. Учеты численности бобра на территории Хоперского заповедника проводились ежегодно, начиная с момента выпуска. Численность бобра постепенно нарастала и достигла своего максимума в 1986 г. после чего наметилась тенденция к снижению. Причины снижения не связаны с изменением его кормовой базы, т. к. анализ таксационных показателей для боброво-выхухолевой зоны не показали снижения запасов и площадей мягких пород, а явились, очевидно, следствием внутрипопуляционных факторов, зависящих от плотности. Снижение продолжалось до 2001 г. Минимальная численность бобра оценивалась приблизительно в 260 зверей. По данным учета в 2002 г. численность бобра начала расти. Число поселений на Хопре оставалось более стабильным, а основные изменения численности происходили за счет изменений числа поселений в озерах. (Рисунок снят редколлегией).
Desmana moschata и Ondatra zibethicus на территории Хоперского зап.
Марченко Н.Ф.
Хоперский гос. природный заповедник
397418 Воронежская область, Новохоперский район, Варварино
Среднемноголетняя численность выхухоли в озерах заповедника за 1971-2002 гг. составляет 940 зверьков при колебаниях от 0 (1998 г.) до 2200 (1977г.) особей. Наблюдались естественные колебания численности со средней периодичностью 12 лет. В последние годы отмечено катастрофическое падение численности, спровоцированное, очевидно, действием мощного антропогенного фактора, наложившегося на период естественной депрессии численности. Снижение произошло за счет нарушения пространственной структуры популяции, которая представляет собой систему микрогруппировок, приуроченных к группам озер, связанных общим происхождением и "пульсирующих" вместе с ними в зависимости от целого ряда факторов. Распространение браконьерства привело к тому, что число исчезнувших микрогруппировок превысило критический уровень, когда восстановление исчезнувшей группировки стало затруднительным или невозможным. Ондатра впервые отмечена в 1973 г. Вселение шло по притокам Хопра с сопредельных территорий. Не прослежено какой-либо связи распределения встреч ни с размерами, ни с расположением озер в пойме. При анализе многолетней динамики числа встреч с 1973 г. выделяются два периода. Первый с 1977 по 1987 гг., когда преобладали встречи во время весеннего половодья и второй - с 1996 по настоящее время, когда ондатра и следы ее жизнедеятельности отмечаются в летне-осенний период. Т.е. в начале вселения преобладали расселяющиеся особи, которые не выживали на территории заповедника до осени. Во второй период отмечаются зверьки уже закрепившиеся на территории, здесь размножающиеся и осваивающие занятое пространство. Внедрение ондатры на территорию заповедника совпало с резким снижением численности выхухоли, что может служить подтверждением гипотезы B.C. Кудряшова о негативном влиянии выхухоли на численность ондатры.
Исчезновение крапчатого суслика Citellus suslicus в окрестностях Хоперского заповедника
Марченко Н.Ф.
Хоперский гос. природный заповедник
397418 Воронежская область, Новохоперский район, Варварино
Иоганн Антон Гюльденштедт относит сусликов в окрестностях Новохоперска к многочисленным видам (1787). Н.А. Северцов (середина XIX в.) причисляет его к видам, численность снизившим. По данным С.И. Огнева и К.А. Воробьева (1923) для Воронежской области обычен, местами многочисленен. И.И. Барабаш - Никифоров (1957) приводит схему распределения сусликов по Воронежской области за 1951-1954 гг. Средняя плотность для левобережных районов Хопра указана свыше 50 жилых нор на 1 га, для правобережья низкая - до 20 нор на 1 га. И.В. Измайлов, работавший непосредственно в заповеднике и его окрестностях (1954), отмечает, что до 1940 численность сусликов на остепненных участках вокруг заповедника была крайне низкой. До 1948 г. численность их изменялась незначительно. В 1949-1950 гг. отмечена вспышка численности этого вида, при этом плотность нор на отдельных участках достигла 144 на га. Вспышка численности затронула лишь левобережье, на правобережье при специальном обследовании в 1950 суслики не найдены. В дальнейшем резких повышений численности этого вида не регистрировалось. Последние, наиболее крупные колонии, отмечены вокруг степных озер, расположенных среди сельскохозяйственных полей. К началу 90-х сохранилась колония только на выгоне на месте бывшего хутора, ликвидированного в 1967. С 1992 г. суслики перестали встречаться в окрестностях заповедника. По устному сообщению охотоведа Новохоперского отдела Госохотнадзора А.Д. Печенюка, в последние 10 лет колоний этого вида в районе также не найдено.
Распознавание пола и физиологического состояния самок по гетероспецифическим стимулам у джунгарского хомячка Phodopus sungorus и хомячка Кэмпбелла Phodopus campbelli
Мастюгина И.Ю., Петрова Е.В, Васильева Н.Ю.
ИПЭЭ им. А.Н. Северцова РАН, , Москва 119071, Ленинский пр., 33 nyv1@yandex.ru
Реакция предпочтения особей своего вида, а также конспецифических сигналов лежит в основе этологической изоляции у представителей разных таксономических групп. Среди млекопитающих, и, в частности, грызунов, важную роль играют хемосигналы. Нами было показано, например, что аттрактивность конспецифических ольфакторных стимулов (КОС) может выступать в качестве барьера, предотвращающего межвидовое скрещивание у двух видов мохноногих хомячков, джунгарского хомячка (Ph.s.) и хомячка Кэмпбелла (Ph.c.). При этом формирование реакции предпочтения КОС происходит в раннем постнатальном онтогенезе особи (Vasilieva et. al., 2001). Целью настоящей работы было выяснить зависит ли от социального опыта особи способность распознавать пол и физиологическое состояние самок близкородственно вида у Ph.s и Ph.c. В задачи первой части исследования входило описание поведенческого ответа самцов на пары гетероспецифических стимулов (самец-самка, самка в состоянии: эструса-диэструса), в качестве которых использовали анестезированных хомячков и мочу. Показано, что взрослые сексуально опытные самцы обоих видов различают пол по гетероспецифическим сигналам. Однако только Ph.c., но не Ph.s. распознают физиологическое состояние самок другого вида. Поэтому в задачи второй части работы входило определить возможную роль сексуального опыта в формировании реакции на стимулы рецептивных и нерецептивных самок близкородственного вида (Ph.с.) у самцов Ph.s. Взрослых самцов Ph.s. содержали с самками Ph.с. до рождения гибридного потомства. Экспериментальные самцы Ph.s. начинали демонстрировать предпочтение стимулы рецептивных самок Ph.с. Очевидно, возможность распознавания пола и состояния гетероспецифических особей определяется таксономической близостью Ph.s. и Ph.c. Однако у первого вида имеются более жесткие барьеры, ограничивающие межвидовое скрещивание, которые могут "ломаться" под влиянием индивидуального опыта.
Развитие внутренних органов гарны при разведении в зоопарке "Аскании-Нова"
Матвиенко А.О., Треус М.Ю.
Биосферный заповедник "Аскания-Нова" им. Ф.Э.Фальц-Фейна, ул. Фрунзе 13,
пгт. Аскания-Нова, Чаплинский р-н, Херсонская обл, 75230, Украина. bp_askania-nova@chap.hs.ukrtenet
Гарны рождаются весом 3,17-3,4 кг; к 2-м месяцам увеличивают массу в 2,3, к годовалому возрасту в 9,2 раза. Максимальный вес взрослых самцов достигает 48 кг, самок – 34 кг. Рост и развитие животного и его внутренних органов отвечает общим закономерностям роста жвачных животных, наиболее интенсивно гарны растут до года. Коэффициент роста печени составляет – 5,0; легких – 4,4; сердца – 4,4; рубца – 16,8; всего желудка – 17,6; кишечника 3,63. В книжке желудка насчитывается 30 листочков. Согласно классификации Хофмана (Hoffman, 1973), гарну по типу можно отнести к пятой группе жвачных животных, узкоспециализированных в питании. Они предпочитают сочные, высокопитательные, концентрированные корма. В Аскании-Нова гарна выбирает при поедании 75 видов травянистой растительности заповедной степи, в ее желудке содержится 14 видов простейших (Protozoa).
Последствия увеличения численности общественных полевок в природных очагах чумы
Матросов А.Н., Попов Н.В., Кузнецов А.А., Слудский А.А.
Российский научно-исследовательский противочумный институт “Микроб”
410005, г. Саратов, ул. Университетская, 46, microbe@san.ru
В природных очагах чумы на территории России и стран СНГ общественные полевки считаются случайными носителями. Сами зверьки являются высоковосприимчивыми и высокочувствительными к чуме, а их специфические блохи плохо передают возбудителя чумы. Многолетняя динамика численности этих полевок характеризуется высокой амплитудой колебаний. По материалам последних лет в Северном Прикаспии наблюдалось повсеместное увеличение поголовья общественных полевок, вызванное благоприятными погодными условиями. Так, на Черных землях и в Ильменно-придельтовом районе Прикаспийской низменности к весне 2001 г. заселенность территории полевками увеличилась до 6%, а на отдельных участках – 13%. Из редкого вида этот зверек превратился в обычный, фоновый вид полупустыни. Средняя численность этих полевок составила 11,1ос/га, что в 8 раз выше многолетнего уровня. Максимальная плотность зверьков отмечалась в зарослях кустарников - 27,4 и в антропогенных биотопах - 19,0 ос/га. В разнотравной степи этот показатель составил 16,2, в белополынно-солянковой - 3,0 ос/га. Повсеместно отмечались интенсивные норовые и паразитарные контакты этих полевок с сусликами, песчанками, домовыми мышами и обыкновенной полевкой. Общественные полевки стали отмечаться и в жилых домах. В 2001 г. при бактериологическом исследовании полевок и счесанных с них блох здесь было выделено 5 штаммов микроба чумы. Снижение численности сусликов и песчанок - основных носителей чумы, и увеличение поголовья мышевидных грызунов, особенно общественных полевок, которые могут стать “горючим материалом” для развития острых разлитых эпизоотий, значительно осложнили эпидемиологическую обстановку. Проведение экстренных истребительных мероприятий на локальных эпизоотических участках, а также последующее сокращение численности полевок по естественным причинам с 2002 г. привели к восстановлению эпизоотического статуса этого вида как случайного носителя чумы.
Современные ресурсы сурков России
Машкин В.И.
ГНУ Всероссийский НИИ охотничьего хозяйства и звероводства им.проф. Б.М.Житкова РАСХН
610000, Россиия г.Киров, ул. Энгельса, 79, postbox @ wild-res.kirov.ru
Суммарные ресурсы всех видов сурков в России составляют 957.1 тыс. экз.
Байбак. В большинстве районов РФ сурки обитают в условиях агроценозов. Последние 25 лет успешно идет естественное расширение ареала и рост поголовья европейского подвида степного сурка, ресурсы которого достигли 259,5 тыс. зверьков. Довольно стабильны колонии казахстанского подвида байбака в Оренбургской и Челябинской областях. Суммарная численность этого подвида составляет 92,6 тыс. особей. В ряде мест зверьки стали причинять существенный вред сельскохозяйственным культурам. Выведение байбака из охраняемых видов стимулировало браконьерство.
Серый сурок. Численность лесостепного подвида, обитающего на территории Новосибирской и Кемеровской областей, сокращается в результате преследования человеком и разрушения мест его обитания. С 1995 г. до 2002 г. поголовье уменьшилось примерно на 1,5 тыс. особей, и сейчас насчитывается около 7,0 тыс. зверьков. Запасы алтайского подвида значительны (218.0 тыс. особей), не проводится должной оценки его численности, поэтому о тенденциях движения его ресурсов судить сложно.
Тарбаган. Слабая исследованность вида, отсутствие достоверной информации об изменениях ресурсов (по экспертным оценкам насчитывается 92,4 тыс. зверьков) и массовая добыча (блюда из мяса тарбаганов - традиционная еда для тувинцев, бурятов и монголов) явились основанием для внесения вида в Красную книгу РФ. Численность зверьков не растет. Воспроизводство в популяции на низком уровне.
Черношапочный сурок. Вид имеет наибольший ареал среди евроазиатских видов, но распространение его очаговое. Наиболее раздроблен ареал якутского подвида, обитающий в наиболее суровых климатических условиях (насчитывается 33,0 тыс. голов). Высокие плотности населения этого вида отмечены для камчатского подвида (232,0 тыс). Самый малочисленный - баргузинский подвид (22.4 тыс. зверьков). Даже небольшое антропогенное воздействие в условиях вечной мерзлоты отрицательно сказывается на жизнеспособности колоний черношапочных сурков, поэтому запасы вида повсеместно снижаются.
Суточная активность ушана в Сихоте-Алиньском заповеднике
Машкин В.И., Ляпунов А.Н.
ГНУ Всероссийский НИИ охотничьего хозяйства и звероводства им.проф. Б.М.Житкова РАСХН
610000, Россиия г.Киров, ул. Энгельса, 79, postbox @ wild-res.kirov.ru
По материалам "Летописи природы" Сихоте-Алиньского заповедника на его территории обитает 8 видов рукокрылых, относящихся к семейству обыкновенных летучих мышей. Большинство из них редки. Обычными оседлыми видами являются ушан бурый Plecotus auritus, водяная ночница Myotis daubentoni и двухцветный кoжан Vespertilio murinus. Ушан селится в дуплах деревьев под отставшей корой и в расщелинах скал. Полет быстрый, изредка бросаясь вниз за добычей. Вылетает на кормежку в густых сумерках, вскоре после захода солнца. Наиболее предпочитает ясную, теплую и тихую погоду. Небольшой дождь, слабый ветер не являются помехой для охоты зверька, но в 1,5-2 раза увеличивалась продолжительность кормежки. Питается бабочками, жуками, комарами, активность которых заметно снижается при температуре 5-7? С и совсем прекращается при 3?С, что отражается и на активности летучих мышей. В любую погоду августе-ноябре при температуре ниже 9?С вылеты зверьков не отмечались.
Распространение и миграции ирбиса в Байкальском регионе.
Медведев Д.Г.
Иркутская государственная сельскохозяйственная академия
664038 Иркутск пос. Молодежный rector@ishi.baikal.ru
О доказательстве обитания ирбиса в Вост. Саяне и юж. Забайкалье (Medvedev,1990, Медведев, 1992,1998, 2000, 2001, Медведев, Аюпов,1993), а также об обнаружении его в горах оз. Байкал (Медведев, Трофимов, 2001) уже сообщалось. Вост. Саян населен хищником неравномерно. В хр. Тункинские Гольцы плотность снежного барса, появившегося здесь в начале 90-х резко возросла. Ирбис столкнулся с популяцией горного козла, отвыкший от его хищничества и резко увеличил численность. Но в населенной горным козлом Тофаларии – сев. части Вост. Саяна он не обнаружен. Размножившиеся на востоке Саян отдельные особи мигрировали к югу Байкала. Здесь они обнаруживались на запад. побережье в Приморском хребте и в хр. Хамар-Дабан. Удалось восстановить миграционный путь ирбиса к юж. Байкалу. С хр. Тункинские Гольцы, хищник спускался долиной Иркута. Его следы неоднократно обнаруживали охотники. Не доходя пос. Шаманка зверь сворачивал к Иркутскому морю, пересекая его по льду, обратных следов не было. Другой его путь вел на хр. Хамар-Дабан. Открытие очага обитания ирбиса в юж. Забайкалье (изъятие у браконьеров шкуры самки, отличной от других шкур снежного барса) и обнаружения его в горах сев. Байкала, в т.ч. в Баргузинской котловине, предполагает наличие другого миграционного пути ирбиса: юг Забайкалья-северный Байкал. Между точкой добычи ирбиса в Забайкалье (Медведев, 2000) и Баргузинской котловиной расстояние небольшое. Вероятно, хищники проникают в горы Байкала с двух сторон: на юг – с Вост. Саяна, на север – из Забайкалья. Предположительно, это попытка восстановления исторического ареала ирбиса в Байкальском регионе. Возможно, подобное движение его ареала на север, повторяющееся через много лет отметил П. С. Паллас (Pallas, 1811), писавший о частом появлении ирбиса в горах Байкала и истоках Лены.
Манул на Восточном Саяне
Медведев Д.Г.
Иркутская государственная сельскохозяйственная академия
664038 Иркутск пос. Молодежный rector@ishi.baikal.ru
Об обнаружении манула в горах Восточного Саяна и в Тункинской Долине уже сообщалось (Дурнев и др. 1996; Медведев, 1999; 2001). Следы этого редкого хищника, занесенного в Красные книги МСОП, России, республики Бурятия впервые были обнаружены автором в ущелье Зун-Хасюрт (Тункинские Гольцы) 14 февраля 1985 г. След проходил по гребню альпийского хребта на высоте 2 400 м. С тех пор постепенно происходило накопление сведений о встречах следов и самих хищников, а также о случаях незаконной добычи манулов в средней и восточной части Тункинских Гольцов и в Тункинской долине. Автором впоследствии неоднократно в альпийской зоне указанного хребта были обнаружены следы манула в зимний, осенний и весенний сезоны. В 2000 году у браконьеров была изъята шкура самки манула, добытая в начале декабря у перевала Уляган-Дабан на восточной оконечности Саянских высокогорий. Шкура поступила в научную коллекцию автора. Плотность населения манула в альпийской зоне центральной части хребта Тункинские Гольцы по результатам учетов последних лет колеблется от 0,2 до 1 особи на 100 кв.км. Следы и встречи манула фиксировались в районе пос. Зун-Мурино, вблизи границы с Иркутской области, а также на территории последней в окрестностях села Тибельти. В последнем случае они были отмечены в ноябре 1993 года. Т. о., возможны заходы манула в пределы Иркутской области по Тункинской долине. Манула можно считать новым видом для Восточного Саяна и Тункинской долины, что доказывает полученный фактический материал последних лет. Восточно-Саянская популяция манула устойчива. Хищники обитают в этих местах постоянно. Она является промежуточной между Тувинским и Забайкальским очагами распространения этого редкого хищника. Тункинскому национальному парку необходимо улучшить охрану манула усилив борьбу с браконьерством и бродячими собаками.
Снежный баран хребта Кодар (распространение и морфологические отличия)
Медведев Д.Г.
Иркутская государственная сельскохозяйственная академия
664038 Иркутск пос. Молодежный rector@ishi.baikal.ru
Кодарский снежный баран населяет наиболее высокий в северном Забайкалье горный хребет, достигающий высоты 3 072 м и имеющий ледники. Он изолирован от других подвидов снежного барана Азии. Географические координаты ареала: его распространение занимает диапазон от 117 до 119 град. в.д.; южная граница проходит немного ниже 56° 40' с. ш., северная - южнее 57° 30' с. ш. Это исключительно скальная форма, имеющая крупное вытянутое тело на относительно коротких и толстых ногах. Череп короткий, но очень широкий с большим почти прямоугольным пространством между краями роговых стержней. Наибольшая длина черепа самцов 287,8 мм, ширина 188,8 мм, а для самок соответственно 254,1 и 162 мм. Кодарский баран тонкорог – обхват рогов у старых 14-15 летних только что добытых самцов не превышал 33,5-34 см. Обхват высохших рогов 31-32 см. Основные отличия в строении черепа кодарской формы от якутского, охотского и камчатского подвидов снежного барана: Отсутствие, даже у очень молодых особей кодарского барана, видимого шва между предклиновидной (os praesphenoidale) и клиновидной (os sphenoidale) костями, который есть у других подвидов и видов диких баранов и у многих прочих млекопитающих. Слезная кость данной формы (os lacrimale) очень узкая, и у взрослых особей кодарского барана отделена от носовых костей (os nasale) соединением отростков верхне-челюстной и лобных костей. Ширина его черепа достигает максимума для снежных баранов Азии при сравнительно короткой общей длине. На основании этих и других признаков автором кодарский баран был описан как отдельный подвид Ovis nivicola kodarensis Medvedev, 1994 (Медведев, 1994). Численность в 90-х достигала 400-550, по данным учета в мае 2002 г. снизилась до 270-300 особей. Необходимы безотлагательные меры охраны.
К расселению серой крысы на юго-востоке Казахстана
Мека-Меченко В. Г., Бурделов Л. А.
Казахский научный центр карантинных и зоонозных инфекций им. М. Айкимбаева
480074, Республика Казахстан, г. Алматы, ул. Капальская, 14. bla@kscqzd.kz
Укоренение пасюка на юго-востоке Казахстана произошло в г. Алматы и было зафиксировано сотрудниками Казахского противочумного НИИ в 1982 г. (Стогов, 1986). С 1986 г. началось активное расселение грызуна по территории Алматинской области (Бурделов и др., 1999). В ходе постоянного контроля за расширением ареала этого вида установлено, что продвижение серой крысы происходило естественным путем, в первую очередь вдоль рек и ручьёв. Поэтому особый интерес вызывает появление в 1999-2001 гг. нескольких изолированных поселений серой крысы вблизи границы Казахстана с КНР. Они спорадичны, невелики и удалены от основного ареала пасюка на 280-310 км. Объединяет их одно – все они возникли в местах интенсивных грузоперевозок между двумя странами. В августе 2002 г. обследованы на наличие пасюка юго-западный берег озера Алаколь и Джунгарские Ворота, где по непроверенным данным было отмечено проникновение и закрепление в последние годы серой крысы. Опросы в 19 населённых пунктах выявили наличие пасюка лишь на ст. Достык (ранее Дружба), в пос. Бахты и Урджар. В 2000-2002 гг. серую крысу неоднократно добывали на таможенных складах ст. Достык, а также на складе временного хранения товаров в пос. Урджар, откуда пасюк расселился по поселку. В ходе дератизации в Урджаре собраны трупы зверьков преимущественно номинального (серого) окраса. Реже отмечали зверьков с пятнистым шерстным покровом, свойственным потомству «дикой» серой формы и белых (лабораторных) животных (Милютин, 1979). В открытых стациях и поселках на протяжении 180 км вдоль берега озера Алаколь пасюк не обнаружен. Характер и объем грузооборота (сырьё из Казахстана, а продукты и товары широкого потребления из Китая) позволяет предполагать значительную вероятность вселения пасюка в перечисленные населённые пункты из Китая.
Особенности миграций копытных по западному макросклону Байкальского хребта
Мельников А.Б.
Гос. природный заповедник “Байкало-Ленский”,
664050, Иркутск, ул. Байкальская, 291 Б, а/я 3580; zapoved@irk.ru
Исследования проводились на территории района, пограничного с Байкало-Ленским заповедником: долины рек Юхта-1, Туколонь и Тонгода. Проведены учетные работы, опрошены инспектора заповедника и охотники приграничных территорий. В данном районе наиболее заметные сезонные перемещения характерны для лесного северного оленя. Летом он обитает в подгольцовом и гольцовом поясах. С 20 июня он находится здесь постоянно, избегая лесной зоны из-за большого количества гнуса. В начале августа (5-7), с наступлением заморозков, большая часть гнуса погибает, и олень начинает активно посещать лесную зону, питаясь грибами. С нарастанием снежного покрова олень начинает перемещаться в малоснежные районы. Наиболее поздние его встречи в гольцах – 7 и 10 ноября (1993-1994 год), высота снега была уже около 70 см. Олени начинают сбиваться в крупные стада в местах слияния рек, на участках богатых хвощами и ягелем. В вершине лев. Улькана 7 ноября 1994 было отмечено стадо в 26 голов (М.Д. Ипполитов, устн. сообщ.). С верховьев рек Улькана, Киренги, Тонгоды олени откочевывают на зимовку в долины рр. Нотай и Ханда. С вершины р. Лена часть зверя скатывается в долины рек Берея и Негнедай. Спускается олень по рр. Тонгода, Туколонь и Лена. Отмечались зимовки на калтусах у слияния М. и Б. Аная, у оз. Тулон и оз. Тырка, а также по р. Шевыкан (Водопьянов, 1975). Перемещается олень вершинами хребтов, а распадки пересекает лишь по необходимости. В районе нижнего течения р. Юхта 1 олень кочует небольшими группами по 5-7 особей, обычно здесь проходит около 10 групп. Мигрирует он через этот район в конце декабря – начале января, когда глубина снега достигает 50-60 см. На зимовке в районе р. Негнедай не наблюдается крупных самцов (В.А. Скорняков, М.Д. Ипполитов, устн. сообщ.). Возможно, наиболее крупные особи с вершины р. Лена откочевывают в более труднодоступные для охотников районы, либо надолго задерживаются в верховьях рек. Лось начинает миграцию почти одновременно с северным оленем. Основная часть популяции на период высокоснежья спускается в долины рек Берея, Негнедай и Нотай. Однако в годы с относительным малоснежьем мигрируют только самки с молодыми, а взрослые самцы остаются зимовать в вершинах рек. Миграции происходят в основном по долинам рек. Самцы мигрируют одиночно, самки или одиночно или (чаще) с телятами. Изюбр начинает миграцию, когда высота снега достигает 30-40 см. Он откочевывает в долины рек с относительно малоснежным режимом: Нотай, Ханда, Берея и Негнедай. Миграция проходит как по долинам, так и по хребтам, группами по 2-3 особи. Часть крупных самцов остается на зимовку даже в подгольцовом поясе. Так неоднократно были отмечены зимовки 3 – 4 зверей в верховьях р. Правой Киренги, при глубине снега 170 см в долине и 40-50 см. на склонах. Питались они, перемещаясь по наледи вдоль реки и выбивая канавы глубиной до метра (М.Д. Ипполитов, устн. сообщ.). Осенняя миграция косули начинается осенью сразу после сильного ненастья со снегопадом. Кратковременные потепления не вызывают обратного их движения. Весенняя миграция так же связана со снеговым покровом и начинается после почти полного схода снежного покрова. Т. о., основным фактором, вызывающим развитие массовых миграций для копытных животных в этом районе, является глубина снежного покрова.
Зимние стации переживания кабана на границе ареала в Восточной Сибири
Мельников Ю.И., Ипполитов М.Д.
Гос. природный заповедник “Байкало-Ленский”,
664050, Иркутск, ул. Байкальская 291 Б, а/я 3580; zapoved@irk.ru
Дикий кабан – обычный вид Восточной Сибири в местах, пригодных для его обитания. Вместе с тем, для него здесь характерны значительные пульсации численности, типичные для популяций, обитающих на границе видовых ареалов. В экстремально неблагоприятные годы и на фазах депрессии численности выживание кабана обеспечивается только наличием оптимальных стаций. Зимние стации переживания кабана формируются двумя группами биотопов: урожайными кедровниками и ольховниками, произрастающими на крутых склонах южных экспозиций. Несомненно, глубина снежного покрова и глубина промерзания почвы являются основными лимитирующими факторами для этого вида, поскольку определяют степень доступности кормов. Кедровники, расположенные на крутосклонах, в урожайные годы являются наиболее благоприятными стациями переживания кабана в зимних условиях. Для кедровников характерно чередование урожайных и неурожайных лет, поэтому такие стации являются благоприятными для кабана только в отдельные периоды. Густые и труднопроходимые ольховники (ольха кустарниковая), формирующие подлесок в сосняках и смешанных сосново-березово-лиственничных лесах, встречаются только на отдельных участках этого региона. Такие участки, расположенные по крутосклонам и служат основными стациями переживания кабана в зимний период. Наиболее характерны они для Приморского хребта и предгорий Восточного Саяна. Другие типы стаций, в которых встречается данный вид, также приурочены к крутосклонам, но обилие кабана в них незначительно. Для ольховников характерен рыхлый почвенный покров с богатым листовым опадом, с личинками хрущей и других насекомых, зимующих в почве. Для зимних копропроб характерна большая встречаемость этих кормов. В прогалинах ольховника в массе произрастают хвощи, излюбленный корм кабанов в зимний период. Необходимо отметить большое значение для этого вида пирогенных сукцессий. В ольховниках, пройденных низовыми пожарами, сильно развиваются кипрейники (иван-чай узколистный). Большие запасы его корневищ обеспечивают кабана обильным и доступным кормом в течение всего зимнего периода. Т. о., выживание кабана на границе ареала в Восточной Сибири обеспечивается существованием своеобразных стаций зимнего переживания с уникальным сочетанием рельефа, склонов экспозиции и растительности. Поскольку размещение таких стаций очень локально, для кабана в зимний период характерно мозаичное размещение. Наблюдаются значительные его концентрации на ограниченных участках, в то время как на остальной обширной территории он отсутствует.
