Материалы Международного совещания [281..290]
Параметры эволюции глобального таксономического разнообразия.
Пузаченко Ю.Г.
Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН
Для анализа реальной динамики разнообразия от времени возникновения жизни по настоящей момент можно воспользоваться последними тщательно подобранными и верифицированными данными палеонтологической летописи, собранными в базе данных «Fossil 2».
В соответствие с информационно-темостатистической концепцией биоразнообразия его эволюция должна описываться моделью саморазвития термостистического ансамбля с памятью в соответствии с моделью пропускной способности канала связи К. Шеннона.
logNF= (a+blogT)TlogT , NF – число семейств, D=a+blogT - эволюция размерности пространства, T время. Возникновение новых таксонов в этой модели рассматривается как результат «открытий» в ходе эволюции, новых ранее неиспользованных ресурсов и условий среды. В соответствии с представлениями об эволюции параметров термостатистического ансамбля с неизбежным ростом энтропии во времени предсказывается неизбежность существования автоцикличности, определяемой постепенным увеличением в каждом цикле доли редких гиперспециализированных видов (автоциклы, со сменяющимися периодами повышенной гибели и повышенной генерации таксонов.).
Параметры модели развития разнообразия как функции времени (при T, измеряемом в 100 млн. лет) на уровне семейств.
| Время появления в млн. лет | Название | R2%% | параметры | |
| a | b | |||
| 3800 | Все таксоны | 94.188 | -.0786 | 1.0384 |
| 517.2 | Позвоночные | 81.337 | -.4553 | .12801 |
| 367.000 | Амфибии | 10.054 | -.1744 | .04958 |
| 349.500 | Рептилии | 57.283 | -.5638 | .15398 |
| 223.400 | Млекопитающие | 89.733 | -1.895 | .50388 |
| 154.700 | Птицы | 85.755 | -2.893 | .76458 |
Получены следующие соотношения: чем позже появляется таксон, тем выше темпы накопления его разнообразия. Собственное время эволюции уменьшается примерно как корень четвертой степени от ньютоновского времени. В собственном времени существует правильная цикличность изменения скорости синтеза разнообразия. На фоне общего гипергеометрического роста разнообразия в каждом таксоне существуют подобные автоколебания . Показано, что млекопитающие – единственный таксон, находящийся в настоящее время в стадии относительной потери разнообразия. Основной вывод: эволюция есть автокаталитический процесс, слабо зависящий от внешних возмущений.
Степень синантропности Mus musculus в лесостепной зоне Омского Прииртышья
Путин А.В., Галушко В.Н.
Омский Гос. Педагогический Университет 644099 Омск-99, наб/ Тухачевского, 14, ОмГПУ,
каф. зоологии, g.n.sidorov@mail.ru
Областной центр Госсанэпиднадзора РФ
Согласно данным полевой работы Областного центра Госсанэпиднадзора РФ за период с 1978 по 1993 г.г. сроки наиболее раннего и позднего обнаружения домовой мыши в природных биотопах лесостепной зоны Омского Прииртышья зафиксированы 23.04.1980г. в окрестностях с.Подгородка (Омский район) и 4.11.1983г. также на территории Омского района. Согласно данным многолетних фенологических наблюдений (Атлас Омской области, 1999), для лесостепной зоны Омской области (место расположения г. Омска) апрельские температуры колеблются в пределах от 0°С до 5°С, а ноябрьские от 0°С до -10°С. Это свидетельствует о лимитирующем воздействии температурного фактора на миграционные процессы в местной популяции Mus musculus. Отсутствие изученного вида в холодный период года за пределами человеческого жилья на территории г. Омска, косвенно подтверждается и данными синхронизированного отлова грызунов в разнопрофильных учебных заведениях города за ноябрь-май и июнь-июль 2000-2002 гг. В 5 средних и высших образовательных учреждениях (начальная и средние школы, вузы) отловлено 176 экз. домовой мыши. Отлов грызунов проводился до полного их истребления. Наибольшее количество зверьков (90,1%) отловлено в течение первых трех месяцев работы. Так, на территории школ и Омского госпедуниверситета из 176 добытых грызунов 63 (35,7%) отловлено в ноябре, 73 особи (41,4%) в декабре и 23 зверька (13%) в январе. В феврале-марте добыто 9 мышей (5,1%). В дальнейшем грызуны не попадались совсем. Контрольные отловы в июне-июле также показали отсутствие Mus musculus в биотопах данного типа. Наблюдавшаяся картина снижения численности домовой мыши свидетельствует об отсутствии миграции зверьков извне, в холодный период года, с прилегающей к учебным заведениям территории. Незаселенность обследованных строений грызунами-пришельцами летом объясняется, скорее всего, отсутствием пищи в пустых школах и доступностью для мышей городских свалок и помоек в теплое время года.
Линейная частота мечения (ЛЧМ) и избирательность бурыми медведями сигнальных деревьев Печоро-Илычского заповедника
Пучковский С.В., Копысов П.В., Поздеева Н.С., Филимонцева Н.А
Удмуртский гос. университет
Россия, 426034, Университетская ул., 1, SVPuch@mail.ru
Полевые работы проводились в летний сезон 2002 г. в Якшинском лесничестве Печоро-Илычского государственного природного заповедника. Площадь лесничества – 15,8 тыс. га, лесистость – 90,5 %. Доминируют черничный, брусничный и лишайниковый сосняки. Площадь болот составляет 9,0 %. Маршруты обследования прокладывались по квартальным и полуквартальным просекам; «широким» просекам, куда включались границы заповедника, зимники и противопожарная просека; тропам антропогенноой природы; естественным рубежам (лесные опушки, окраины болот, гривы и террасы, коренные берега речных долин). Общая протяженность отработанных маршрутов –316 км, из них квартальные и полуквартальные просеки составили 182,5 км, естественные рубежи – 82,11, широкие просеки – 41,5, тропы –9,89 км. Протяженность маршрутов для характеристики древостоя составила 31,87 км, из них просеки – 9,0, естественные рубежи – 11,12, широкие просеки – 3,5, тропы – 8,25 км. Зарегистрировано деревьев, маркированных бурыми медведями, 198. Из них сосен было 169, елей – 17, пихт – 5, лиственниц –3, кедров (сосна сибирская) – 3. Помечен один квартальный столб. В древостое на учетных маршрутах сосна составила 75,71 %, берёза – 13,98, ель – 5,65, лиственница – 4,13, кедр –0,39, ольха – 0,11, осина – 0,03. Избирательно маркируются хвойные, среди них – ель и пихта. По диаметру избирательности не установлено. Линейная частота мечения (ЛЧМ) выражена в числе маркированных деревьев в пересчёте на 10 км маршрута. Для всех учтенных медвежьих деревьев она составила в среднем из всех маршрутов – 6,2, из них на просеках – 4,77, естественных рубежах – 8,16, тропах – 35,39. Для деревьев, маркированных медведями в 2002 г, ЛЧМ, соответственно, составила: 3,26, 2,19, 4,99 и 15,17.
Плотность медвежьих деревьев в Печоро-Илычском заповеднике и встречаемость меток разного типа
Пучковский С.В., Копысов П.В., Поздеева Н.С.,. Филимонцева Н.А
Удмуртский гос. университет
Россия, 426034, Университетская ул., 1, SVPuch@mail.ru
Таблица Состав и встречаемость меток в 2002.
Материалы собирались в летний сезон 2002 г. в Якшинском лесничестве Печоро-Илычского государственного природного заповедника. Учитывались «медвежьи» (сигнальные) деревья в 28 лесных кварталах вдоль Печоры и в остальных 44 кварталах. Плотность зарегистрированных сигнальных деревьев в среднем составила 1,385 дер./км2. Количество (табл.) и плотность деревьев, меченых в год исследования, были вдвое меньше. Плотность сигнальных деревьев в припечорских кварталах – 1,64, в остальных – 1,011. Различия существенны при 5-% уровне значимости (критерий Фишера). Плотность медвежьих деревьев в брусничном сосняке существенно выше (3,2 дер./км2), чем в черничном сосняке (0,5).
Регистрировались метки на медвежьих деревьях (Пучковский, 1991 – 2002). Редкость загрязнений (табл.) можно объяснить преобладанием песчаных почв. Встречаемость закусов лишь ненамного ниже, чем прорезающих царапин.
Табл. Состав и встречаемость меток в 2002 г.
| Объекты | N | % |
| Меченые деревья | 198 | 100 |
| Мечение прошлых лет | 161 | 81,31 |
| Мечение этого года | 100 | 50,51 |
| Повреждающее мечение: | ||
| царапины: | ||
| прорезающие | 79 | 39,9 |
| точечные | 12 | 6,06 |
| поверхностные | 85 | 42,93 |
| сдир | 29 | 14,65 |
| закус | 68 | 34,34 |
| обкусанные ветки | 33 | 16,67 |
| Обтертость | 156 | 78,79 |
| Шерсть: | ||
| прошлых лет | 133 | 67,17 |
| этого года | 64 | 32,32 |
| клочья | 5 | 2,53 |
| Грязь | 3 | 1,52 |
| Обтоптанность | 131 | 66,16 |
| Каталище | 6 | 3,03 |
| Следовые метки1 | 42 | 21,21 |
| Затески топором | 105 | 53,07 |
Следовые метки располагались вблизи от 42 деревьев, но составляли 26 следовых дорожек.
Влияние гор на видовое богатство млекопитающих б. СССР.
Пушкарев С.В. (*),Шварц Е.А.
Лаб. биогеографии Института географии РАН,
Центр Охраны Дикой Природы (ЦОДП) и Российское представительство Всемирного фонда дикой природы (WWF)
(*) 109017 Москва, Старомонетный пер., 29 Ин-т географии РАН pushkaryov@newmail.ru
С 1994 года лаб. биогеографии Института географии РАН и Центр Охраны Дикой Природы ведут работу по созданию крупнейшего в мире банка цифровых ареалов наземных позвоночных на территорию от б.СССР до восточного полушария. Банк выполняет как справочные, так и аналитические функции. Млекопитающие в настоящее время представлены в банке 730 ареалами. Из восстановленных на 17-18 века цифровых ареалов млекопитающих б.СССР в геоинформационной программе ИДРИСИ была построена карта видового богатства. Сравнение ее с картой гор б.СССР показывает, что некоторые горы оказывают положительное влияние на разнообразие (увеличивают его по сравнению с прилежащими равнинными территориями): Карпаты (диапазон видового богатства для них составляет 65 -71 вид, т.е., наименьшее число видов млекопитающих на территории Карпат - 65, наибольшее - 71), Кавказ (48-75, - наивысшее видовое богатство для всей территории б.СССР), Копетдаг (48-63), Алтай (55-67), Саяны (51-68); некоторые показывают отрицательный эффект: Памир (28-49), Тянь-Шань (33-58), Яблоновый хребет (42-52), Сихотэ-Алинь (41-66); некоторые вообще не влияют: Урал (16-58), Средне-Сибирское плоскогорье (22-39), Верхоянский хребет (24-36), хребет Черского (21-31), Джугджурский хребет (32-35); некоторые дают неопределенную картину: Становой хребет (39-54), Алданское нагорье (35-39), Чукотка (14-24), Срединный хребет (22-25), Сахалин (31-33).
Адаптации зайца-беляка Lepus timidus к низким температурам среды
Пшенников А.Е., Борисов З.З., Васильев И. С., Поздняков В. И.
Институт биологических проблем криолитозоны СО РАН
677891, Якутск, пр. Ленина 41, pshennikov@ibpc.ysn.ru
Среднемесячная температура декабря-февраля, равная -39,8-43,2°С при абсолютном минимуме в -70°С в сочетании с низким снежным покровом (16-19 см в декабре и до 25 см в январе) делают зимние условия жизни зайца-беляка в Якутии крайне экстремальными. Жировочная активность в этот период занимает до 75% времени суток. Только на жевание затрачивается 15-16 ч, в минимум суточной температуры длительность непрерывного поедания пищи составляет 3 ч. Объем рациона при -41°С почти в 2 раза превышает таковой при минус 13-16°С и достигает 810 г. В сильные морозы зайцы заметно угнетены, малоподвижны, отдыхают в местах жировки, часто засыпают с кормом в зубах. Шаровидная компоновка тела с плотно прижатыми ушами и замкнутыми носовыми отверстиями, характерная для сна, сохраняется и при жировке. Частота дыхания у спящих не превышает 26-35, а во время жировки – 50 в мин, амплитуда дыхательных движений очень слабая, пары выдыхаемого воздуха не видны (во время бега струйки пара достигают 30 см). Зайцы кормятся легкодоступной, хотя и малопитательной пищей. Побеги ивы диаметром до 0,5 см, скорость поедания которых достигает I г в 40-60 сек., предпочитают сену. При их недостатке подгрызают и валят деревца диаметром (на высоте 40-60 см) до 4,5 см и обгладывают кору деревьев большего диаметра. Потребление кислорода при среднесуточной температуре -40,5°С составляет 0, 343 мл/г ч (74% от расчетного) и судя по литературе (Wong et. а, 1974) существенно не отличается от таковой зайцев в других частях ареала. Термонейтральная зона -7-+ 17°С. Холодовая дрожь не отмечалась во всем диапазоне температур зимы. Анализ данных позволяет предполагать, что известные механизмы адаптации (химическая и физическая терморегуляция, поведение и др.), не могут обеспечить жизнь зайцев при длительном воздействии крайне низкой температуры. Основу выживания в этом случае составляет резкое увеличение рациона, эффективная сепарация и, соответственно, повышенное производство копромассы, поедаемой зайцем в этот период.
Сезонная динамика численности мелких млекопитающих на садово-дачных участках.
Пястолова О.А., Нуртдинова Д.В.
Институт Экологии растений и животных УрО РАН
620144, г. Екатеринбург, ул. 8-марта, 202, ndv@ipae.uran.ru
Проведено исследование териофауны коллективных садов. Сбор материала проводился в течение 2002 года на территории 4 садов, расположенных в черте г.Челябинска, и 1 сада в 50 км от города стандартным методом ловушко-линий. Выбор садов основывался на разных биотопах, окружающих сад. Всего отработано 10625 лов-сут. Поймано 1028 животных 8 видов: Apodemus uralensis (41,54%), Sorex araneus (29,86%), Clethrionomys rutilus (9,05%), (7,39%), Mus musculus (6,61%), Apodemus agrarius (3,99%), Microtus eoconomus (1,07%), Cricetus cricetus (0,39%). Результаты исследований позволяют сделать следующие заключения. Общими видами для всех садов были малая лесная мышь, домовая мышь и обыкновенная полевка. По видовому составу и обилию сады разделились на две группы: группа старых городских садов, расположенных в сухих биотопах (3 сада), и группа относительно молодых садов, расположенных в увлажненных биотопах (1 городской и 1 загородный). Последние богаче как по видовому составу, так и по численности млекопитающих. Зимой и весной численность млекопитающих в садах была очень низка (3,3 экз./100л-с.), и отлавливались в основном доминирующие виды. В сентябре во всех садах отмечалось увеличение численности (от 9,3 до 22,5экз/100л-с. в разных садах) и видового разнобразия. Во всех садах возросла численность вида-доминанта - малой лесной мыши, а также в 1 группе садов домовой мыши и во 2 группе обыкновенной бурозубки. Отмечена тесная корреляция сезонной динамики численности между некоторыми видами (A. uralensis – S. araneus, r=0.90; A. uralensis – C. rutilus, r=0.68; S. araneus – C. rutilus, r=0.87; S. araneus – M. arvalis, r=0.81). Численность остальных видов колеблется на низком уровне во все сезоны, некоторые из них появились только осенью.
Популяционно-демографические факторы и динамика хромосомной нестабильности у рыжей полевки
Ракитин С.Б.
Институт экологии растений и животных УрО РАН
620144, г. Екатеринбург, ул.8 Марта 202, rakitin@ipae.uran.ru
В течение четырех лет (1999-2002 гг.) изучалось влияние ряда популяционно-демографических факторов на частоту хромосомных мутаций в природной популяции рыжей полевки (Clethrionomys glareolus) из локалитета Шигаево (Свердловская область, Шалинский район) с фоновым уровнем техногенного загрязнения. От 366 полевок проанализировано по 25-100 метафазных клеток костного мозга. Популяция в первые три года исследования характеризовалась высокой численностью (120-200 особей/га), на четвертый год произошло её существенное снижение (10-50 особей/га), причем демографическая картина в год перед снижением численности отличалась практически полным отсутствием размножающихся сеголеток (0,6 %) . В период репродукции у полевок отмечено достоверное увеличение числа клеток с хромосомными аберрациями (ХА), что, по всей видимости, связано с влиянием половых гормонов (F=4,19; d =1/350; P=0,040). Исключить возможное влияние возраста на частоту ХА позволяет сравнение между сеголетками разного репродуктивного статуса, при этом размножающиеся грызуны имели повышенную частоту ХА (U= 4960,5; P=0,008), в отличие от неразмножающихся. В первые два года изучения популяции средняя частота клеток с ХА (0,88% и 1,26%) была заметно ниже, чем в последующие (3,99%: и 2,46%). Связь между изменениями численности популяции и количеством клеток с ХА оказалась значимой (F=16,25; df=1/350; P<0,0001). Повышение уровня клеток с ХА в 2001-2002 гг., скорее всего, можно объяснить повышенной стрессированностью животных при снижении популяционной численности. Известно, что в это время происходит значительное изменение эндокринных показателей, в частности, наблюдается подъем содержания кортикостероидов в крови, обладающих мутагенной активностью. Т. о., популяционно-демографические факторы могут вносить существенный вклад в повышение геномной нестабильности, что увеличивает генетическое разнообразие потомства, физиологический и иммунный гомеостаз.
Работа выполнена при поддержке грантов РФФИ № 02-04-49071, 00-15-97952.
Флуктуирующая асимметрия у горных зубров (Bison bonasus montanus)
Раутиан Г.С., Мироненко В.Р., Сипко Т.П.
Палеонтологический институт РАН, Москва, Профсоюзная ул. 123, rautian@direct.ru
Институт спектроскопии РАН, Троцк, miron@isan.troitsk.ru
Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова,
Москва, Ленинский просп., 33
Флуктуирующая асимметрия служит интегральным показателем устойчивости индивидуального развития и состояния популяций. Предшествующие исследования по фенам черепа у современных зубров Беловежской пущи (БП), питомников Приокско-террасного и Окского заповедников (ПТЗ, ОГЗ) и животных 19-го - начала 20 вв. показали, что асимметрия растет во времени, скоррелирован с инбридингом и зависит от условий существования популяции (Раутиан и др., 1997, 1998; Baranov et al, 1997). В настоящей работе рассмотрена асимметрия вольноживущих горных зубров Bison bonasus montanus Кавказского заповедника (КГЗ), изученных по тому же набору фенов.
Среднее на особь количество асимметричного проявления (Af) у зубров ряда популяций
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | |
| N | 40 | 31 | 133 | 33 | 46 |
| Аf ± m | 7.48±0.47 | 4.93±0.31 | 6.23±0.19 | 11.4±0.49 | 8.20±0.41 |
1 - B.b.montanus (КГЗ, 1968-1994); 2 - B.b.caucasicus (Кубанская охота, 1886-1912); 3 - B.b.bonasus (БП, 1842-1917); 4 - B.b.bonasus (ПТЗ, 1946-1995); 5 - B.bonasus (ОГЗ, 1956-1996).
Современные горные зубры промежуточны по асимметрии между B.b.caucasicus и B.b.bonasus 19 и начала 20 в. и животными из питомников. Высокая асимметрии современных зубров (КГЗ и зубропитомников) согласуется с их происхождением от немногих основателей, неизбежным при этом высоким инбридингом, приводящим к дестабилизации развития. Более высокую стабильность развития горных зубров по сравнению с животными из питомников можно объяснить действием естественного отбора. Кроме того, зубры из питомников отличаются от вольных крупными размерами, т.е. более интенсивно растут на определенных этапах онтогенеза. Быстро растущий организм более подвержен влиянию дестабилизирующих факторов, чем организм с меньшими темпами роста. Поэтому большая симметрия вольных зубров, возможно, отчасти связана с их более мелкими размерами.
Участие кавказского подвида в формировании современных беловежских зубров
Раутиан Г.С., Пузаченко А.Ю., Буневич А.Н.
Палеонтологический институт РАН, Москва, Профсоюзная ул. 123, rautian@direct.ru
Институт географии РАН, Москва, Старомонетный пер., 29, puzak@newmail.ru
Государственный национальный парк "Беловежская пуща", Беларусь
Среди родоначальников современных зубров значится единственный представитель кавказского подвида, Bison bonasus caucasicus (EBPB № 100). Однако в 1899 г. еще один бык (Казан, ГПК № 58) был привезен с Северного Кавказа в зверинец Беловежской пущи (БП), где мог использоваться для освежения крови и, судя по датам рождения, мог быть отцом или дедом зубров-основателей EBPB № 85, 86, 95, 96 и 123. Однако принято считать, что они происходят от неизвестных беловежских зубров, а вклад Казана в современную популяцию не берется в расчет. В частности, считается, что беловежская линия разведения не несет примеси кавказского подвида, хотя ее основатели включают EBPB № 85, 86 и 123. Для проверки гипотезы о вкладе кавказских зубров в беловежскую линию мы сравнили зубров кавказского и беловежского подвидов, живших в XIX и начале ХХ века, друг с другом и с современными зубрами БП по 59 промерам черепа. По 13 из них как самцы, так и самки кавказских зубров статистически значимо отличаются от беловежских. У современных зубров БП средние значения большинства промеров промежуточны между таковыми "старых" беловежцев и B.b.caucasicus (у самцов 12 и у самок 10 из 13). Так, диагностический для подвидов признак - расстояние от отростка intermaxillare до nasale в среднем составляет у самцов казкаских зубров, старых и современных беловежских 12, 39 и 29 мм; и у самок - 10, 39 и 28 мм. Таким образом, участие кавказского подвида в становлении современных зубров беловежской линии весьма вероятно. Усредненное по 13 признакам отношение (отличие современных и "старых" беловежских зубров)/(отличие кавказских от "старых" беловежских зубров) составляет - 32% у самцов и 21% у самок. Таким образом, не только современные кавказско-беловежские, но и беловежские зубры имеют существенную примесь кавазского подвида.
Охранный статус грызунов степного Приднепровья
Рева А.А.
Днепропетровский национальный университет
49050, Украина, Днепропетровск, ул. Научная, 13, zoolog@maidsu.dp.ua
Естественные степные системы центрального Приднепровья сохранились лишь на 0,02% территории и в, основном, приурочены к склонам балок. Лесные экосистемы практически все трансформированы. Относительно благоприятные условия сохранились лишь в долинах малых рек. Грызуны в условиях степного Приднепровья являются ведущей группой териофауны и составляют 36,3% (24 вида). До середины 50-х годов грызуны, за исключением адвентивных видов, были наиболее многочисленными компонентами различных экосистем. В настоящее время ситуация изменилась в сторону резкого падения численности мелких видов. Из 24 видов грызунов 3 вида – мышовка степная, тушканчик большой, слепыш подольский (12,5% фауны грызунов) – занесены в Красную Книгу Украины и предлагается внести еще 2 вида. 6 видов занесены в приложение Бернской конвенции и предлагается включить еще 5 видов – что составляет 45,8% от всего состава грызунов. В Красный Список Приднепровского региона включено 14 видов грызунов (58,3%). Стабильная численность грызунов отмечается для слепыша обыкновенного, мыши полевой, полевок рыжей и обыкновенной (16,7% грызунов). Снижается численность у 62,5% видов грызунов, в том числе резкое сокращение отмечается для 37,5% видов, более медленное – для 25%. Рост численности грызунов отмечается лишь для 20,8%, в том числе медленное нарастание численности для 12,5%, резкое нарастание – для 8,3% видов. Т. о., не вызывает тревоги состояние 9 видов грызунов, которые являются либо синантропными, либо приспособленными к антропогенным экосистемам. 15 видов вызывают серьезную тревогу, особенно резкое сокращение (почти до исчезновения) всех видов сусликов, мышовок, слепыша подольского, хомяка обыкновенного и слепушонки обыкновенной. Все они рекомендованы к включению в национальную Красную Книгу.
О крупномасштабных изменениях численности охотничьих зверей в Якутии в ХХ веке
Ревин Ю.В.
Институт биологических проблем криолитозоны СО РАН,
677891, Республика Саха (Якутия), г. Якутск, пр. Ленина, 41
Картированы трансформации ареалов и установлены видовые паттерны динамики численности основных охотничьих зверей за три периода: (1) – 1901- 1930 гг, (2) – 1931 – 1965 гг. и (3) – 1966- 2000 гг.
Первый период характеризовался доминированием установок и принципов, удерживающих охотничий промысел на уровне стихийного собирательства. Промысловая нагрузка на основные виды была чрезмерной, а попытки её регуляции оказались малоэффективными. Вследствие этого значительно уменьшились популяции и зоны обитания у Martes zibellina, Alces alces, Rangifer tarandus (тундровая форма). Исчезли аборигенные популяции Castor fiber. Одновременно увеличилась численность и расширились ареалы у Sciurus vulgaris, Lepus timidus, Mustella erinea, освободившихся от популяционного контроля со стороны M. zibellina. Во втором периоде повсеместно внедрены некоторые формы административного контроля над промыслом, осуществлены меры по искусственному расселению соболя и Ondatra zibethicus. Преодолена тенденция деградации популяций у A. alces и R. tarandus. Продолжались периодические подъемы и спады численности timidus, S. vulgaris, M. erminea. В конце периода расселенные человеком виды в пушном промысле заняли ведущее положение. В третьем периоде продолжалось увеличение численности крупных копытных, но в конце его в связи с ослаблением регламентаций и интенсификацией несанкционированного отстрела их численность снова пошла на убыль. У лося этот процесс охватил всю зону обитания; тундровые северные олени уменьшились в численности в бассейне р. Индигирки, в Северо-Западной Якутии эта тенденция снивелирована регулярными проникновениями крупных стад животных с полуострова Таймыр. Резко сократили численность зависимые от соболя виды охотничьих животных – S. vulgaris, M. erminea,M. sibirica, timidus. Вследствие ослабления контроля со стороны человека повсеместно увеличилось количество Canis lupus. Не отмечены долговременные колебательные движения численности у Alopex lagopus, Vulpes vulpes, Ursus arctus, Gulo gulo, Capreolus pygargus, Cervus elaphus, R. tarandus (таежная форма), Moschus moschiferus, Ovis nivicola. В целом по всему якутскому сектору ареала продолжается снижение численности у lutra, Marmota camtschatica, Felis lynx. Сведения о состоянии популяции зверей, обитающих в арктической части Якутии (Odobenus rosmarus, Ursus maritimus, Monodon monoceros, Delphinapterus leucas, Erignatus barbatus) крайне скудны и не пополнялись с 50-х годов прошлого столетия.
Основные характеристики жизненного цикла северных популяции ондатры (на примере Колымо-Индигирской низменности)
Ревин Ю.В.
Институт биологических проблем криолитозоны СО РАН,
677891, Республика Саха (Якутия), г. Якутск, пр. Ленина, 41
Широкое расселение ондатры в северной Палеарктике – высокозначимое и крупномасштабное событие ХХ века, оказавшее влияние на состояние биосферы. Его успех был предрешен предшествующей историей субарктических ландшафтов, вобравших в себя набор оптимальных для данного вида экосистем. Вместе с тем и ондатра как особая жизненная форма обладает значительным «запасом» приспособленности, обеспечивающей ей выживание за счет устойчивого положительного баланса в годовом обороте поголовья. На примере колымо-индигирской группы популяций, насчитывающих около 5 млн. особей, показаны основные характеристики жизненного цикла, формирующие репродуктивную тактику вида: 1. Ондатра изначально «запрограммирована» на длительные сезоны репродуктивной активности, охватывающие 9-10 последовательных месяцев. Вместе с тем она демонстрирует весьма гибкую привязку сроков начала и окончания воспроизводства к определенным фазам фенологических явлений, корректируя их в зависимости от сложившихся климатических условий. В субарктических водоёмах период размножения сильно ограничен ускоренной сменой сезонных фенодат и длится не более 4 месяцев. 2. Ондатра – форма, демонстрирующая доминирование признаков r – отобранного вида. Для неё характерны полиэстричные воспроизводственные сезоны, ускоренное половое созревание молодняка, широкая географическая изменчивость числа детёнышей в помёте, а также общего выхода молодняка от одной самки за весь период размножения. В северных популяциях произошло смещение этих характеристик в сторону K – отбора: отмечен ускоренный рост молодняка при задержке полового созревания; число эстральных циклов сокращено до одного (второй – исключение). 3. В северных популяциях число одновременно рождаемых детенышей увеличилось на 40-50%, достигнув, по-видимому, порога, близкого к физиологическому пределу. Несмотря на это, общесезонный приплод у них на 10-20% меньше, чем в южных популяциях.
В пределах ареала в Палеарктике проявления жизненного цикла у ондатры укладываются в рамки r – K – континуума. Наблюдаемая изменчивость репродуктивных тактик, вероятно, направлена на минимизацию энергетических затрат на воспроизводство и повышение индивидуальной устойчивости особей к возможным флуктуациям природной среды, которые по направлению к северу становятся для них более жесткими и менее предсказуемыми.
О гипоарктической составляющей в региональных фаунах млекопитающих Северо-Восточной Азии
Ревин Ю.В.
Институт биологических проблем криолитозоны СО РАН,
677891, Республика Саха (Якутия), г. Якутск, пр. Ленина, 41
Согласно воззрениям П.П. Сушкина (1925), любая региональная фауна, состоящая из множества элементарных единиц – видов, может быть представлена как система малых фаун (фаунул). Последние выделяются на основе различающихся биогеографических параметров и комбинируются в группы, отражающие вклад той или иной биоты в формирование данной фауны. Концепция малых фаун прочно утвердилась в териографии, хотя вопрос о их номенклатуре, композиционном составе и объеме все еще активно обсуждается. Спорные моменты возникают в связи с известным субъективизмом интерпретации истории расселения видов, паттернов ландшафтной приуроченности ареалов, а также из-за условного характера границ между фаунулами. Региональные фауны севера Дальнего Востока и Восточной Сибири, по заключению Е.Н. Матюшкина (1972), Ф.Б. Чернявского (1984) и В.Г. Кривошеева (1988), содержит в себе от 6 до 12 фаунул. Наиболее общие аспекты териофауны отражают четыре фаунулы, состоящие из арктических (тундровых), бореальных (лесных) и бореомонтанных (горно-таежных) элементов. На наш взгляд, в приведенном блоке упущена еще одна реально существующая в природе и хорошо обособленная группа, сочетающая в себе признаки типичных обитателей тундр и северного редколесья (гипоаркты). В переработанной классификации фауно-генетических групп (Ревин, 1989) ей отведена существенная часть видового сообщества (от 10 - до 30%). Гипоарктическая группа включает следующие виды: Sorex daphaenodon, S. tundrensis, Lemnus amurensis, Myopus schisticolor, Microtus oeconomus, Gulo gulo, Mustela erminea, Rangifer tarandus. Большинство из них обладает полизональными голарктическими ареалами. Имеются основания полагать, что их история разворачивалась в близких средах на северном макросклоне Евразийского суперконтинента и что они выработали однотипные реакции на сходные крупномасштабные изменения природной среды. Перечисленные виды млекопитающих сохранили тесные экологические связи с гипоарктическими ландшафтами, где бы они ни находились. Сходная видовая общность выделена также в составе региональных энтомофаун и авифаун Северо-Восточной Азии (Городков, 1984; Кищинский, 1980). В этом контексте, вероятно, вполне уместна постановка вопроса о существовании самостоятельных гипо- и эоарктического фаунистических комплексов, отражающих соответствующие области и условия их формирования.
Состояние териофауны Южного Приаралья в условиях Аральской катастрофы.
Реимов А. Р.
Институт биоэкологии Каракалпакского отделения АН Республики Узбекистан.
Узбекистан, 742000 г.Нукус, пр-т Бердаха, 41 areimov@yahoo.com
Во второй половине двадцатого века произошла крупнейшая экологическая катастрофа в Приаралье, которая разрушила многовековые стабильные экосистемы региона и привела к ухудшению состояния биоресурсов и экологической дестабилизации природной среды Приаралья. Трансформация ландшафта повлекла за собой смену фаунистических комплексов, смещению границ ареалов, изменению видового разнообразия и динамики численности, а также значения отдельных видов в биогеоценозах. Реакция видов на отрицательное воздействие антропогенных факторов неодинакова: одни виды быстро исчезают, некоторые реагируют в небольшой степени или приспосабливаются изменениям. Деградация земельно-водных угодий, тугаев и тростниковых зарослей, интенсивное освоение залежей и пустынных пастбищ, возрастание процессов опустынивания являются главными экологическими факторами, определяющими современную структуру биогеоценозов низовьев Амударьи. В таблице отражено изменение состава и состояния популяций млекопитающих фауны Южного Приаралья за последние 40 лет.
| Годы | Число видов | Степень обилия (%) | Исчезнувшие | ||
| Многочисл. | Обычные | Редкие | |||
| До 1960 | 69 | 44,9 | 30,4 | 24,7 | 2 |
| 1961-1980 | 61 | 31,2 | 29,4 | 39,4 | 6 |
| 1981-2000 | 59 | 25,4 | 27,1 | 47,5 | |
В начале прошлого века исчез кулан, в 30-х годах 20 века – полосатая гиена и в 1953 отстрелян последний туранский тигр. В последующие годы из фаунистического комплекса региона исчезли еще 6 видов и подвидов (гепард, каракал, манул, выдра, кызылкумский горный баран и благородный олень). Из-за деградации увлажненных экосистем, на грани исчезнования находятся малая белозубка и закаспийская полевка. Многие хищные виды стали редкими. Распределение терионаселения по ландшафтно-географическим участкам характеризуется следующим: в северо-западном Кызылкуме и Заунгузских Каракумах зарегистрировано 42 вида, на Южном Устюрте – 41 вид, в древней аллювиальной дельте окрестностей озера Сарыкамыш – 51 вид, а в долине и дельте Амударьи – 45 видов. На обсохшем дне Аральского моря («Аралкумы»), занимающем более 2 миллионов га, зарегистрировано более 35 видов млекопитающих. Под воздействием комплекса абиотических и биотических факторов здесь происходит сукцессия фитоценоза и изменение его кормовых свойств, что обуславливает изменение структуры популяций обитающих здесь млекопитающих и образование новых биоценотических связей. Влияние антропогенных факторов по-разному сказывается на состоянии популяций отдельных видов: в первую очередь страдают узкоспециализированные виды, эндемики и охотничье-промысловые виды. Наблюдаются большие сдвиги в видовом составе, численности и у других групп животных, четко выражена тенденция к расширению ареалов псаммофильных видов.
